Записано со слов Власовой Ирины Вячеславовны

О зимней Дороге жизни есть и книги и научные труды, а вот о летней [Дороге жизни] известно меньше. А летом тоже везли в Ленинград по воде продукты – и это было не менее страшно и рискованно, чем зимой. Мой дедушка в войну работал механиком маломерных судов на Ладоге. Он внизу, в трюме, наверху – капитан рулевой. При попадании в корпус судна вражеского снаряда – никаких шансов на выживание не было. Даже попадание по касательной – это смерть. Единственный шанс выжить – это чуть прибавить ходу, чуть убавить, лавировать. Это было очень страшно и очень опасно.

Дедушка рассказывал, что приходилось видеть, как тонут суда поблизости, идущие следом, гибли товарищи, с которыми виделись ещё утром. Видели, как тонет соседнее судно, и были вынуждены идти дальше. Выбора не было! Приблизишься к погибающим, попадёт и тебе. К тому же рискуешь не только собой, но и тем, что не сможешь доставить продукты в осаждённый город.

А доставить надо любой ценой – это важнее всего. Город ждёт, надеется. Вот и шли дальше. Это очень страшная цена – когда видишь, как рядом с тобой кто-то гибнет, а спасти ты его не в состоянии, и помочь ничем не можешь. И так изо дня в день. И провожать, похоронить никакой возможности.

Всех Ладога взяла. Приедут на берег, там уже можно выпить боевые сто граммов за помин души. Дедушка очень не любил рассказывать о войне, да и я старалась не бередить эту память. Только один раз, когда в 1978 году писала реферат о войне, разговорила его на эту тему. Кстати, и тогда ребята не так хорошо знали о летней дороге жизни. А ведь всех, кто работал на ней, можно считать героями. Практически безоружные, каждый день рискуя собой, везли продукты и спасали город. Мы никогда не сможем понять тех, прошёл войну, но должны до конца своих дней помнить об их подвиге.